Решающую роль в обеспечении макроэкономической стабильности в развитых странах в период с середины 1980-х до 2007 г. сыграла денежно-кредитная политика, которая оказалась эффективным инструментом сглаживания экономического цикла и поддержания ценовой стабильности. После мирового финансового кризиса 2008—2009 гг. эффективность монетарной политики стала вызывать вопросы, поскольку, несмотря на широкое применение как традиционных, так и нетрадиционных мер, быстро восстановить экономический рост в развитых странах не удалось. В статье рассматриваются факторы, обусловившие падение эффективности монетарной политики в современных макроэкономических условиях, в числе которых глобальная дезинфляция, уменьшение наклона кривой Филлипса, проблема эффективной границы номинальных ставок и снижение нейтрального уровня реальной ставки. Анализируются нетрадиционные инструменты монетарной политики, включая так называемые «вертолетные деньги», целевое рефинансирование и другие перспективные инструменты. Критически обсуждаются рекомендации современной денежной теории (ММТ) как наиболее системной неортодоксальной альтернативной теории. На основе проведенного анализа сделаны выводы о возможном ослаблении эффективности монетарной политики в России в обозримом будущем и о целесообразности использовать гибридные фискально-монетарные инструменты.

В статье рассматривается, как пандемия COVID-19 влияет на макроэкономическую политику, задавая динамику процентных ставок в краткосрочном и среднесрочном периоде для развитых стран и стран с развивающейся (переходной) экономикой. В качестве инструмента анализа выбрана макроэкономическая модель общего равновесия IS-LM, которая позволяет выделить механизмы трансляции эффектов пандемии и соответствующей государственной политики на процентные ставки. Отмечены принципиальные различия ситуации в странах, которые уже к началу пандемии находились в ловушке ликвидности, и в странах, где такая ситуация не возникла. Продемонстрированы ограниченная эффективность монетарной политики для восстановления экономической активности в обеих группах стран и потребность в фискальном стимулировании для уменьшения степени неопределенности. В этих условиях возможности долгового финансирования дополнительных расходов, функционирование финансового сектора и обеспечение макропруденциальной стабильности ставят серьезные проблемы перед экономической политикой.

В работе описан новый подход к оценке влияния валютных интервенций, реализуемых в рамках бюджетного правила, на равновесный курс рубля к иностранным валютам. Суть подхода состоит в количественной оценке влияния валютных операций, совершаемых в рамках бюджетного правила, на баланс спроса и предложения валюты и отражения данного влияния в макроэкономических моделях с помощью показателя «эффективная» цена на нефть. Преимущество его использования для учета влияния бюджетного правила на валютный курс по сравнению с альтернативными методами состоит в оперативности (возможности применить для месячных данных), простоте (возможности использовать для сценарного прогнозирования валютного курса), а также гибкости (возможности учитывать периоды приостановки действия бюджетного правила и отложенные покупки). В работе рассчитан текущий разрыв реального эффективного валютного курса по данным за февраль 2008 — октябрь 2019 г. с учетом и без учета бюджетного правила, дана оценка равновесного значения номинального валютного курса за рассматриваемый период. Оценка вклада бюджетного правила в равновесное значение реального валютного курса составила около 2 п.п. По данным на конец 2019 г. наблюдался положительный разрыв реального валютного курса, то есть рубль был переоцененным.

В статье обсуждается проблема представления в официальной отчетности долга государственного сектора в широком определении. Рассматриваются инструментарий МВФ по оценке госдолга, особенности его практического использования и методологические аспекты долговой статистики. Даны оценки совокупных обязательств и ликвидных активов компонент российского госсектора. Отмечен рост с 2016 г. отношения совокупных обязательств крупнейших организаций с госконтролем к ВВП, прежде всего за счет увеличения доли госбанков в банковском секторе. Обоснована необходимость регулярного мониторинга и обзора обязательств и активов госсектора.

Сравниваются теории спроса на деньги К. Менгера и Дж. М. Кейнса. Вопреки устоявшемуся в истории экономической мысли мнению о приоритете Кейнса в разработке в рамках теории предпочтения ликвидности системы мотивов спроса на деньги, на основе анализа малоизвестных работ Менгера 1880—1890-х годов показано, что он выделял те же элементы, рассматривал мотивы спроса для сделок, спроса из предосторожности и спекулятивного мотива. У обоих авторов ключевым фактором мотива предосторожности выступает одинаково понимаемая неопределенность будущего, и именно этот фактор обусловливает ограниченность воздействия на хозяйственные процессы увеличения предложения денег, поскольку экономические агенты начинают предпочитать деньги как актив длительного пользования в ущерб вложениям в производственные активы. Применение в анализе текущей макроэкономической ситуации сходного наследия столь разных авторов открывает дополнительные перспективы формирования оснований экономической политики.

Работа посвящена важному эпизоду из истории экономической мысли XIX в. — первой встрече маржинализма и марксизма. Она произошла в 1884 г., когда Ф. Уикстид опубликовал в журнале «научного» социализма «To-Day» небольшой текст под лаконичным названием «„Das Kapital“: a Сriticism». В статье прослеживается творческий путь Уикстида; рассматриваются причины, подтолкнувшие его выступить против марксизма; анализируются основные положения его критики; описывается реакция на нее со стороны современников (как профессиональных экономистов, так и приверженцев социализма), а также оценивается ее место в истории идей. Отмечается, что текст Уикстида — это не только первая встреча маржинализма с марксизмом, но и первое популярное изложение совсем новой для того времени теории предельной полезности (в версии У. С. Джевонса). Критика Уикстида носила радикальный характер, так как была нацелена не на обнаружение каких-то частных изъянов, а на полное обрушение марксистской конструкции с заменой ее альтернативной теоретической схемой. Ни один из сторонников Маркса не решился принять вызов Уикстида, и его критика никогда не была ими публично оспорена. Это событие имело неожиданные исторические последствия: под влиянием Уикстида фабианцы отвергли трудовую теорию ценности, и британский социализм (в основной его части) навсегда перестал быть марксистским.

Рассматриваются основные содержательные элементы книги известного специалиста по истории экономической науки Х. Д. Курца «Краткая история экономической мысли». Несмотря на небольшой объем, данную работу отличает широкий исторический охват — от Платона до Ю. Фамы. К числу наиболее сильных сторон книги относится хорошо подобранный баланс между анализом экономических идей и рассмотрением исторического контекста, в котором возникают те или иные концепции. Исследовательскому стилю автора свойственно великодушие к интеллектуальным оппонентам и нежелание оценивать теории прошлого с высоты сегодняшних знаний экономической теории. Поэтому книга выгодно отличается от других работ по истории экономической мысли отсутствием в ней деления экономических идей прошлого на «хорошие» и «плохие».

В статье проанализированы модели финансирования науки в России и Германии: описаны базовые принципы и главные причины различий. Российская модель унаследовала черты планово-распределительной системы, когда безусловным приоритетом было развитие военно-промышленного комплекса. Для нее характерны преобладание государственного финансирования исследований и незначительное участие бизнеса в инвестировании в НИОКР. В германской модели в структуре инвестиций доминирует предпринимательский сектор. Наука в Германии работает как эффективная отрасль, которая генерирует добавленную стоимость и вносит весомый вклад в создание ВВП. Различия подходов к финансированию непосредственно сказываются на показателях экспорта высокотехнологичной продукции — у Германии он выше в 20 раз. Сопоставление подходов и результатов их применения приводит к выводу о необходимости реформировать российскую модель финансирования с использованием принципов государственно-частного партнерства.