В работе оценивается траектория трендовой инфляции для России. Обсуждаются меры инфляции, используемые в макроэкономических моделях, а также теоретико-эмпирические модели, включающие показатель трендовой инфляции для анализа денежно-кредитной политики. Приводится обзор использования этого показателя монетарными властями развитых стран и стран с формирующимся рынком. На основе методологии оценки трендовой инфляции с помощью моделей ненаблюдаемых компонент, фильтра Калмана и с включением структурных факторов получена ее траектория для российской экономики с начала 2001 по конец 2021 г. Приводятся историческая декомпозиция циклической инфляции на структурные шоки, а также декомпозиция дисперсии ошибки ее прогноза на рассмотренные шоки на 24 месяца вперед. Результаты эконометрического анализа свидетельствуют о постепенном снижении уровня трендовой инфляции до 4% в год после кризиса 2015 г. и ее дальнейшей стабилизации на этой отметке. Ситуацию 2022 г. можно анализировать по аналогии с периодом 2014—2015 гг., ожи- дая возврата трендовой и фактической инфляции к докризисным значениям 2022 г. в течение одного года (к марту 2023 г.).

Автор благодарит за ценные комментарии и замечания А. В. Гангана, первого замдиректора Департамента денежно-кредитной политики Банка России, Г. Г. Васильеву, директора Департамента статистики Банка России, Е. А. Васильеву, замначальника Управления национальных счетов по финансовому сектору и денежно-кредитной статистики Департамента статистики Банка России, которые активно участвовали в разработке российских денежно-кредитных показателей. Содержание статьи отражает личные взгляды автора и может не совпадать с официальной позицией Банка России.Концепция денежных агрегатов всегда следовала за изменениями в денежно-кредитной политике. Их развитие отражает победы и ошибки денежных властей. Хотя раньше эти агрегаты играли роль операционных и промежуточных целей, сегодня их применяют в анализе банковскогосектора и финансовой стабильности. Некоторые экономисты полагают, что широкие денежные агрегаты, например Divisia, позволяют объяснять макроэкономическую динамику и должны включаться в правила принятия решений о процентной ставке центрального банка. Кроме того, в качестве альтернативы предлагают функциональные денежные агрегаты, которые требуют сложных вычислений. В ближайшем будущем введение цифровых валют центральных банков должно привести к переопределению денежной базы и простых агрегатов.

В статье анализируются особенности применения элементов меритократического подхода к отбору политических лидеров и управленческих кадров в историческом контексте и в настоящее время. Кроме того, рассматриваются теоретические рамки осмысления меритократии в современной науке (с точки зрения экономики, социологии и политологии). Приводятся аргументы как в пользу, так и против более широкого применения меритократических принципов при отборе политических управленцев. Анализ современных практик отбора «достойнейших» в развитых странах показывает, что они применяются в ограниченном масштабе, но играют существенную роль при назначении на должности в госсекторе. В Сингапуре меритократический принцип провозглашен как основа госуправления; следовательно, образовательная система ориентирована на отбор и обучение самых способных кандидатов. В Китае отчасти возрождают древние традиции меритократии, отчасти привносят опыт Сингапура, и продвижение «достойнейших» также важно для повышения эффективности госуправления. Однако в обеих странах меритократия пока не позволила решить многие проблемы, более того, она создает новые вызовы. В статье поставлен вопрос о том, можно ли трансформировать меритократию и целесообразно ли широко применять практику Сингапура в других странах.

В работе анализируется эволюция структуры рабочих мест в российской экономике в первые десятилетия XXI в. Меняется ли она через последовательное замещение относительно «худших» по качеству рабочих мест «лучшими», через преимущественное размывание анклава рабочих мест среднего качества или наблюдаются стагнация и консервация их структуры? Структурные изменения такого рода обычно вызываются технологическими сдвигами, которые формируют спрос на труд разного качества и разной сложности. Для ответов на поставленные вопросы использованы большие массивы данных за два подпериода, разделенные кризисом 2008—2009 гг. Представленный анализ позволяет отвергнуть гипотезу поляризации и констатировать быстрое улучшение структуры в первом подпериоде и торможение изменений во втором. По-видимому, риски поляризации останутся минимальными, пока не восстановится экономический рост и не ускорится движение к границе технологических возможностей.

Анализируются фундаментальные изменения в российской модели регулирования минимальной оплаты труда, произошедшие в конце 2017 — начале 2018 г. Эти изменения связаны с решением Конституционного суда РФ об исключении выплат по районному регулированию из состава МРОТ и с повышением МРОТ до прожиточного минимума в январе и мае 2018 г. Для эмпирического анализа используются данные с I кв. 2016 г. по I кв. 2022 г., до и после указанных изменений. Показано, что с 2018 г. в России сложилась уникальная модель установления минимальной заработной платы, в которой коллективно-договорный подход к регионализации минимальной заработной платы сочетается с ее централизованной регионализацией через районные коэффициенты и северные надбавки. Свой вклад в усиление централизации внесли решения о привязке МРОТ к прожиточному минимуму и медианной заработной плате, которые сократили пространство для переговоров между социальными партнерами о повышенном уровне региональных минимумов. Централизованные механизмы регулирования привели к вытеснению коллективно-договорных механизмов. Механизм регионализации минимальной заработной платы через трехсторонние соглашения фактически перестал работать, хотя до 2018 г. он демонстрировал способность хорошо адаптироваться к местным условиям. Усиление централизации привело к сокращению межрегиональных различий в жесткости и покупательной способности минимальной заработной платы. При этом в экономически слабых регионах соотношение минимальной и средней заработной платой превышает 50%, что может говорить о негативных последствиях не только для занятости, но и для общественного благосостояния в них.

На примере публикаций в федеральных периодических изданияхв период с 1991 по 2022 г. рассматриваются процессы формирования и трансформации парадигмы экономического мышления — от либеральной экономической повестки, продвигающей ценности частной собственности и рыночных реформ, до административной концепции, выводящей на первый план патерналистские настроения и прогосударственную позицию. Контент-анализ и анализ тональности текстов показывают, что за три десятилетия постсоветских преобразований не только трансформировались транслируемые через периодические издания экономические идеи, но и поле этих идей поменяло знак с отрицательного на положительный. Обозначены перспективы трансформации, неизбежно ведущей к закреплению в общественном сознании принципов беспомощности и к возврату аргументационных конструкций советского периода с доминирующей ролью мотивов распределения и государственной поддержки экономики. Сделан вывод об усилении субъективности СМИ в репрезентации экономической тематики в периоды доминирования парадигм и о стремлении периодических изданий к объективности в период парадигмального перехода.

Рассматривается критика Ф. Г. Уикстида трудовой теорией стоимости К. Маркса в 1884 г. Эта полемика связана с непониманием метода научной абстракции и полным игнорированием диалектического метода Маркса. Уикстид использовал категорию «абстрактной полезности» и упрекал Маркса за неиспользование этой категории. Субъективная оценка полезности не может определить пропорции обмена. Показано, почему меновая стоимость товаров основана на общественно необходимых затратах труда. Устойчивая основа меновой стоимости (цены) может быть создана только в процессе систематического производства и воспроизводства товара, и это необходимое условие общественного производства.

Обосновывается, что идеология в России запускает механизм перехода от одного институционального цикла к другому, поскольку образ будущего в ней связан с отрицанием существующего порядка. В начале ХХ в. идеология социализма, отрицающая частную собственность, способствовала укоренению раздаточной экономики, лежащей в основе российского государства с момента его возникновения. В конце ХХ в. идеология российского либерализма привела к внедрению рыночных институтов в российскую экономику, но в результате сформировалась экономика квазирынка, обслуживающая рентоориентированный режим. Такая модель стала на рубеже XIX—XX вв. и в настоящее время причиной экономической стагнации и социальной поляризации. Выдвигается гипотеза, что на современном этапе существующий социально-экономический механизм выполняет вспомогательную и временную роль «скорлупы» для вызревания новой модели развития, в результате произойдет переход к новому институциональному циклу на основе экономики «контрактного раздатка» и идеологии солидаризма.

Высокий уровень неравенства населения по доходам характерен для многих стран. Пандемия 2020 г. и рост геополитической напряженности в 2022 г. повышают актуальность решения данной проблемы. Неравенство определяется разными факторами — от различий в структуре экономик до особенностей менталитета и традиций конкретного государства. Поэтому не существует унифицированных подходов к его снижению. В статье проанализированы взаимосвязь неравенства населения по доходам в России, параметров налогово-бюджетной политики и курса рубля на разных этапах развития ее экономики. Показано, что характер связи налогов с неравенством населения по доходам в РФ различается в отдельные периоды. Отмечена большая роль социальных расходов в сокращении неравенства, что в силу особенностей российской бюджетной политики связано в том числе с динамикой курса рубля.